Пэл обернулась, влекомая необъяснимым чувством. Где-то совсем рядом она ощущала присутствие троих мужчин и женщины. Животная похоть и жажда насилия вызывали у девушки тошноту. Она кивнула своим спутникам, давно приученным понимать Видящую. Гнев. Страх. Возбуждение. Похоть. Холод. Пробравшись сквозь кусты, они услышали мужской голос:
-       Да уймись ты. Тебе понравится. – Ответа не было, но Пэл его и не ждала. Безумный прыжок не успел оформиться в чёткую мысль, когда она оказалась среди мужчин. На мгновение они замешкались, но мелькнувшая чёрная фигура не дала им опомниться. Зажатая ими женщина взлетела в воздух, заученным движением ломая шеи, рёбра, позвонки. Пэл не успела понять, что именно происходит, как трое уже лежали мёртвыми.
-        Ты Видящая верно? – В обращении не было ни капли тепла. – Вечно вы лезете не в своё дело.
-       Не в моих силах пройти мимо беды. – Голос жрицы эхом отозвался в кронах деревьев. Женщина в чёрных штанах и серой полотняной рубахе пожала плечами. Она была высокой и сильной, черты лица острые, и их угловатость подчёркивалась худобой щёк, губы привыкли складываться в суровую линию, придавая этому лицу ещё более жёсткое выражение. Коротко, по-мужски остриженные чёрные волосы раздувало горным ветром, а глаза закрывала широкая полоска тёмного стекла.
-     Моё имя – Пэл, я жрица Элиф.   
-      Я не спрашивала твоего имени, Видящая. Иди своей дорогой.
Под копыта лощённой гнедой кобылы легла каменная дорога. Пыль скрылась вслед за ней. Пэл покачала головой, отряхивая свой бледно-голубой камзол. Резной посох красного дерева успокаивающе согревал сознание.

Крейн летела на встречу ветру. Привычные запахи дороги возбуждали чутьё охотника. Но мысли её не были спокойны. Видящие… Ими становились женщины, наделённые даром Силы. Они чувствовали беду, слышали мысли, улавливали чувства и читали память. Их дух был столь силён, что имел возможность убивать. От них зависела судьба страны и её правителей, они  Видели  Смерть и Боль. Когда-то Крейн сама готовилась стать Видящей. Жизнь в монастыре закалила её дух, как жизнь бездомной сироты закалила тело. Пять лет спокойной жизни пролетели как во сне, оставив в памяти щёлк простыней и запах роз, добрые улыбки Сестёр; пока они не поняли, что её взгляд способен убивать. Тогда ей пришлось опять убегать из дома, который она считала своим. В ту ночь впервые была пролита кровь святых сестёр и Крейн Синлер перестала существовать. Изгнанница вышла из Пустоты, но теперь она была не одна. Трисс… Хрупкая девочка привязалась к ней, более сильной и взрослой,  с первого дня. Трисс… Единственная, кто не боялся смотреть ей в лицо. Скромная и робкая, она не побоялась идти за подругой по дороге, лишённой конца. Именно она создала заслон для смерти, рвущейся из глаз Крейн, и лишь ей открытый взгляд Изгнанницы не причинял вреда. Серебряная вспышка боли, отразившаяся в её мозгу, обратила окруживших её Старших Сестёр в камень. В этот короткий миг она осознала, почему никогда не смотрится в зеркало, и что пути назад нет. Она выскочила в коридор, ещё не оправившись от произошедшего. Внезапно появилась Трисс и утащила её из храма. Они бежали под дождём, по скользкой грязи, перебирались за реку. И лишь в лесу, под кроной деревьев, они, обнявшись, заплакали.  Больше Крейн не плакала. Никогда. Годы шли и Трисс становилась всё прекраснее, когда как Крейн – всё меньше похожей на женщину. Инстинкт подсказывал ей, что конец пути близок. Но она сама решит свой час, когда снимет заслон и посмотрит в зеркало.

-       Госпожа, - обратился к Пэл один из гвардейцев, - кажется, это была Каменная Кошка.
-       Ты уверен?
-       Мне так кажется, госпожа.
-       Возможно, ты и прав.
Каменная Кошка… Это имя вызывало ужас и предчувствие смерти. Её боялись больше чумы и мора. То, что она никогда не нападает первой, мало утешало. Живым не уходил никто. Пэл не знала, кто дал ей это имя, и кто она такая на самом деле. Но зов чужой крови и жажда наживы гнал её по следам легендарной убийцы.
-      Возвращайтесь в храм, а мне нужно кое-что закончить. Вис, ты со мной.
Мысль летела вперёд, не находя преград. Нужно было найти одного человека в сумятице скал. Яркой голубизной гармонии горело сознание Каменной Кошки.

Крейн впервые пожалела, что обладает Даром. Тревога Трисс гнала её вперёд, но позади приближалась Видящая. Богиня Элиф единственная, кому служили и воины и жрицы. Её служителям разрешалось вступать в брак, заводить детей. Они строго соблюдали данные обеты, смысл которых понимали они одни. Зачем жрица ехала за Крейн? Или…за Каменной Кошкой?
Изгнанница ждала их. Она сидела на валуне, держа на коленях обнажённый клинок. На загорелом лице застыло скучающее выражение. Пэл спешилась и пошла к ней. Крейн подняла голову и закрыла лицо рукой: медные волосы жрицы в лучах закатного солнца горели огнём.
-      Это для пущего эффекта, Видящая? – Насмешливо и холодно бросила Крейн, не двигаясь с места.
-        Иди ко мне. – В голосе Пэл звучал приказ, которому нельзя было не подчиниться. Ветер, лучи солнца, облака и даже мудрые скалы потянулись к ней, но Кошка лишь пожала плечами.
-       Что ещё, Видящая? Обрушишь на меня гору или нашлёшь огонь? Давай, попробуй.
-       Почему ты не защищаешься?
-       Для чего?
-      Я собираюсь убить тебя.
-      Но я уже убила бы тебя, если бы хотела этого. Достаточно одного взгляда.
-      Тогда почему не убиваешь?
-      Мне скучно.
-      Я тебе не игрушка. – Посох взлетел к лицу Крейн, но гладкое остриё мгновенно отшвырнуло его назад.
-      Прекрати, жрица. Твои чары на меня не действуют, а от моих нет средства. – Вис неслышно подкрался сзади, занося меч. Девушка отвела его руку и ударила локтём в подбородок. Мужчина упал как подкошенный. – Отошли его назад. Слишком молод.
-       Лучший боец храма.
-       Я лучше, Видящая. Бой – это гармония души и тела, ты должна это знать.
-      Чего ты боишься, каменная Кошка?
-      У кошки девять жизней, мне нечего бояться. – Крейн развернулась, чтобы уйти.
-      Постой.
-      Незачем.
-      Я всё равно найду тебя и заставлю сражаться.
-      И пожалеешь об этом.
-     Это ты пожалеешь. – Прошептала Пэл вслед уезжающей Изгнаннице.

-     Что она хотела от тебя? – Трисс пропускала золотые пряди сквозь широкие зубья гребня.
-      Мою голову.
-      Как не оригинально. – Голубые глаза девушки насмешливо сверкнули. – Таких было немало, и все проиграли.
-      Боюсь, она найдёт нас. Сила в ней какая-то дикая и очень опасная.
-      И что делать?
-      Надо уходить на север.
-      В горы? Но зачем?!
-      Поверь моему чутью.
-      Когда едем?
-      На рассвете.
-      Сними очки, я хочу видеть твои глаза. – Крейн смотрела ей в лицо. Трисс погладила подругу по щеке и заглянула в её глаза. Они были тёмными и цвет их менялся – в зависимости от настроения, и того, кто в них смотрел – от серебристо-ледяного до полночно-чёрного.
-       Боюсь, однажды мой взгляд убьёт и тебя, Лунный камушек.
-       Нет, этого никогда не случится. – Трисс положила голову на плечо и сильные руки Изгнанницы обняли её. – Помнишь, в монастыре мы часто сидели вот так целыми ночами и говорили обо всём на свете.
-       Это было давно.
-       Ты стала холодной и отдаляешься от меня.
-       Я – убийца, и это ответ на все твои вопросы.

Пэл лежала на гребне холма, всматриваясь вдаль. Долго, слишком долго они искали этот дом и застали лишь тлеющие головни. Местные жители мало могли рассказать о двух женщинах, живших в одиночестве. Одна из них, златовласая, приходила в город за едой и необходимыми вещами. Она была очень красивая и добрая, в отличие от другой, иногда сопровождающей её. От неё веяло холодом, и никто не видел её глаз. Приезжала она редко и вела себя по-мужски, вызывая насмешки. Без всякого сомнения  - это была Каменная Кошка, но кто её подруга… Последний раз их видели два дня назад. Каменная Кошка… Она никогда не трогала безоружных, но порой целые деревни обращались в пепел после её посещения. Жрицы Элиф дали клятву: найти и уничтожить Каменную Кошку, убившую Старших Сестёр семь лет назад. Пятьдесят тысяч золотом, обещанные за её голову, тоже пригодились бы семье Пэл. Сейчас Видящая изучала окрестности в поисках следов. Их почти не было, но кое-что она смогла узнать. Женщины говорили вполголоса:
-       Скрой наш след, Лунный камушек.
-      Они не смогут нас найти, обещаю.
-      Тебе не жалко дома?
-      Там нет ничего ценного для меня. Идём.
Пэл вспомнила, что говорили горожане. В этом доме не было ни одного зеркала или ещё чего-либо, дающего отражения. Много, порою слишком много света и тепла, никак не везущегося с его хозяйкой. Каменная Кошка не оставляла за собой ничего.

Стены были липкие, коридор тёмный и до ужаса тесный. Крейн недоумённо оглянулась, пытаясь вспомнить, как попала сюда. Это было очень трудно. Быть может, она ищет сто-то – или кого-то? В бесконечном коридоре не было ни дверей, ни окон. Холодная вода проникала в сапоги. Света здесь не было, и всё же она видела. Туннель постепенно становился шире, и впереди показалась арка, а за ней – лестница. На первой его ступени сидела старуха в заплесневелых лохмотьях. В руках она держала шар из прозрачного хрусталя, светящийся белым огнём.
-      Это твоя душа, - сказала старуха, подняв шар наверх. – Ступай назад, откуда пришла.  Ещё один шаг – и твоя душа погибнет! 
-      Моя душа при мне. – Кошка ударила по шару мечом, и блестящие осколки посыпались в воду.
-      Откуда ты знала? – простонала старуха.
-     Я не знала, - ответила Крейн, и старуха исчезла. Девушка двинулась к лестнице. Её стены мерцали слабым зелёным светом, а ступени блестели, будто масленые. Набрав в грудь воздуха, она ступила на первую ступень, потом на вторую. Лестница вывела её на площадку с двумя дверьми – одна, позолоченная, была приоткрыта, в проёме другой свернулся огромный трёхглавый пёс. На пороге полуоткрытой двери появилась фигура в одеждах из света и солнечных лучей.
-     Иди сюда. Скорее! Иди сюда, где свет.
Кошка двинулась на пса и прошла сквозь него, отрубая головы мечом. Из ран хлынула кровь, и пёс вскочил на ноги. Кошка навалилась на дверь плечом и влетела в какой-то большой зал.
-      Как ты догадалась, в какую дверь войти? – спросил голос, идущий неведомо откуда.
-     Это было не трудно, - ответила Крейн, держа клинок наготове. – Кто ты? Покажись!
-      Меня зовут Пэл. – В дальнем конце зала возникла высокая фигура в бледно-голубых одеждах, с гладко прилизанными волосами, заплетёнными в косы, свисающими до узких плеч.
-      Я знаю тебя.
-     Разумеется, знаешь. Чем бы нам теперь поразвлечься? Картинками из твоего  прошлого, быть может? – Пэл простёрла руку, и в воздухе заклубился чёрный дым, приняв очертания святого алтаря. – Их боль была просто потрясающе вкусной.
Девушка вновь видела, как чудище с головой волка и великанским человеческим телом вскрывает горло очередной жертве у подножья алтаря. Кошка попятилась от зверя, вперившего в неё свой кроваво-красный взор. Но серебряная стрела пролетела по воздуху и вонзилась в шею чудовища. Вторая пробила его широкую грудь. Зверь рухнул на колени и распростёрся на камнях. На пороге зала стояла Трисс с луком в руках. Крейн недоверчиво подняла меч.
-      Суди по делам, дорогая, - сказала, подойдя, Трисс.
-      Где мы?
-     Это замок, созданный тобой в Пустоте. И только ты можешь его разрушить.
-     Значит, меч не настоящий?
-     Нет. Он создан из духа – твоего духа. Это проявление твоей воли.
-     Нужно уходить отсюда.
-     Только ты можешь выйти из тьмы своей души.
-    Мне нужен свет! – С потолка хлынули солнечные лучи. Девушки стояли на глади чёрного озера.
-    Будь осторожна, Лунный камушек, это довольно противный омут.
-    Это омут твоих мыслей. – Покачала головой девушка, беря подругу за руку. – Очисти их.
-     Чтобы мы утонули? Нет, подождём продолжения.
Змей набросился на них прямо из воды. Крейн ткнула мечом ему прямо в глаз. Громкие вопли сотрясли стены и они стали осыпаться. Трисс схватила подругу за руку и побежала вперёд.
-     Ты должна проснуться, иначе мы погибнем!
И перед ними возникло Лицо. Лицо было огромным и белым, как рыбье брюхо, глазницы – пустыми, а веки, смыкаясь, лязгали словно клыки. Гигантский язык, вылезающий из безгубой щеки, был усеян мелкими ртами. Девушки побежали быстрее, но демон был быстрее их и сильнее. Чешуйчатой лапой он схватил Трисс за руку и её обожгло, как огнём. Чудовище разинуло пасть перед ней. Она ощутила странную боль и закричала… Язык отлетел под ударами сверкающей сабли.
-     Идём домой, Лунный камушек. – Жёсткая тёплая ладонь сжала её руку. – Ради меня ты спустилась в преисподнюю, я никогда этого не забуду.
-      Кроме тебя у меня никого нет. Что это был за алтарь?
-     Я была совсем маленькой, когда демоны принесли в жертву своим богам всю мою семью. Меня не тронули, теперь я понимаю почему.
-      Ты боишься…
-     Нет. Я им сродни, мне нечего бояться.

Вис согнулся в кустах, наставил арбалет. Вот мы и встретились, - с невольной улыбкой подумал он. Убить Найэла – эта задача стояла перед ним последние три года, и он не забывал о ней ни на минуту. И вот его давний враг беспечно прогуливался вдоль ручья.  О Найэле ходили легенды. Он отлично дрался на мечах, превосходно – на ножах, а в стрельбе не знал равных. Вис ненавидел его всегда, и их столкновение было неизбежным, хотя когда-то они были друзьями. Говорили, он обладает мистическим даром чуять опасность, и Вис сам неоднократно подмечал это. Но сейчас весь его мистический дар утонул в вине, и ещё миг – и он будет мёртв. Найэл поил коня, и его арбалет лежал в траве в пяти шагах от него.
Они вместе учились в военной школе, и ученики считали их чуть ли не братьями. На самом же деле Вис завидовал товарищу который опережал его буквально во всём. Но когда Найэл шутя, получил женщину, которой Вис не мог добиться – дружба окончательно разорвалась. Когда же Найэл ушёл живым от Каменной Кошки и, по слухам, получил её расположение, Вис возненавидел живую легенду и поклялся убить при первой возможности.
Вис поискал глазами высокую фигуру, но она исчезла. Гвардеец недоумённо моргнул. Поляна была пуста.
-      Ты опять проиграл,  - произнёс насмешливый голос за спиной. Вис, обернувшись, вскинул арбалет. В руке Найэла блеснуло что-то – вот она опустилась, и точно солнце вспыхнуло у Виса в черепе. Только вспышка – ни боли, ни иных ощущений. Арбалет выпал у него из рук и мир завертелся волчком.
Вытащив стилет из глазницы покойника, Найэл вытер клинок о траву, потом о камзол убитого и спрятал в кожаные ножны, пристёгнутые к левой руке.
-      Ты убил моего человека, - холодно напомнила Пэл, поднимая посох. Всё это время она стояла у него за спиной.
-     Я не убил тебя. – Спокойно поднялся Найэл. Глаза его были чёрные и в них мерцали золотые искорки, когда он злился. – Что ты здесь делаешь, жрица?   
-      Ищу пристанище зла.
-      Удачной охоты. – Мужчина повернулся к ней спиной, но Пэл вскинула посох.
-       Стой! Немедленно отвечай мне: где Каменная Кошка?
-      Когда смерть смотрит в глаза, перестаёшь бояться. – Безразлично передёрнул плечами Найэл, игнорируя боль в мозгу.
-      Отдай мне её.
-      Наверное, стоило убить тебя. Да и теперь не поздно.
-      Под моим началом сто человек, они разорвут тебя на куски.
-      Но сейчас их здесь нет.
-      Это верно. Почему ты не отдаёшь её мне, Найэл?
-     Таким как ты этого не понять. Уходи, иначе я тебя убью. – Пэл ушла, а Найэл присел на камень. Тело Виса унесли его товарищи, и мужчина вспомнил давно прошедший день.
Эти парни преследовали его уже несколько дней и, наконец, они столкнулись. Их было десять, и дрались они отлично. Только половина их лежала лицом вниз мёртвым мешком, А Найэл уже валился с ног от усталости. Метательный нож вонзился в плечо. Левая рука моментально онемела, он её уже не чувствовал. Упал на колени, багрово блеснуло лезвие меча, нацеленного ему в лицо. Плечо вспыхивало лютым огнём. Его тянуло к земле. Внезапно двое из них упали как подкошенные, ненадолго опередив остальных. Найэл видел чёрную фигуру у кромки леса, но фигура вела себя странно, расплывалась. Темнота, хотя недавно было утро. Увидеть что- либо. было невозможно, и Найэл позволил темноте увлечь себя.
-      Хороши дела,  - раздался гулкий женский голос. – Да ты просто счастливчик.
На лоб ему легло что-то приятное, ледяное, и Найэл пришёл в себя. Горело плечо, подташнивало – бессонные ночи не давали забыть о себе. У него всё плыло перед глазами. Увидел склонившееся над ним молодое женское лицо и улыбнулся. Глаза её были скрыты за тёмным стеклом, но его интересовали губы. Неулыбчивые и сурово сжатые, но красивые и мягкие. Звон в голове прошёл и Найэл смог повнимательней рассмотреть её. При первом же взгляде он был потрясён, сам не зная почему. Её нельзя было назвать красивой и даже хорошенькой. Вся её фигура дышала силой и вызовом.
-      Кто ты? – хрипло, не узнавая своего голоса, спросил Найэл.
-     Чаще меня называют Каменной Кошкой, оставим это имя.
-     Я – Найэл Донас. Я обязан тебе жизнью, и верну свой долг.
-    При моём образе жизни это не трудно, но вряд ли мы ещё увидимся.
Найэл вцепился в рукоятку меча, и пальцы его занемели. Утрата, возникшая с её уходом, вновь нахлынула не него. И даже смерть, подобравшаяся к нему как никогда близко, не пугала его. 

Крейн сидела на горячем камне у входа в пещеру и смотрела на свои руки. Руки убийцы. Руки самой смерти. Человек никогда не забывает первого, убитого им, десятого же не сможет вспомнить ни за какое золото мира. Она помнила десятого. Это было в самом начале их пути, когда они с Трисс путешествовали с торговым караваном. Крейн отлучилась ненадолго, а когда вернулась – Трисс не было. Каменная Кошка подбежала к фургону пекаря, с которым оставалась Трисс. Пекарь держался за явно сломанную руку, а его жена сидела рядом.
-       Где Трисс?
-      Её увёл какой-то мужчина. Мой муж пытался ему помешать, но он ударил его дубиной.
-      Куда они пошли?
Женщина указала в сторону рощи. Крейн побежала туда. Луна ярко светила на ясном небе. Немного не доходя до рощи, Кошка замедлила бег, прикрыла глаза и прислушалась. Слева прошуршала какая-то грубая ткань и донёсся приглушённый крик. Девушка свернула влево и помчалась во всю прыть. Там в мелком овражке лежала в разодранном платье Трисс. Над головой у Крейн просвистел нож. Она упала на землю плечом вперёд и перевернулась. От дерева отделилась тёмная тень, и кривой клинок блеснул в лунном свете. Крейн вскочила на ноги и повернулась, правой ногой ударив противника по голове. Тот пошатнулся, а Кошка крутнулась на месте и перерезала ему горло. Подняв Трисс на руки, она отнесла её к фургону, а сама вернулась в рощу. Насильник лежал на том же месте, где упал. Лицо его было незнакомым, и Крейн с удовольствием вырезала у него в паху кошачью голову. В кошелке у него лежали пять золотых. Кошка отнесла деньги в лагерь и отдала жене пекаря.
-      Спрячь у себя. – Трисс уже очнулась. Губы у неё распухли, на щеке темнел синяк. Крейн сжала кулаки, но промолчала.
-      Спасибо, - проговорила Трисс, улыбнувшись через силу.
-      Больше тебя никто не тронет. Тебе не больно?
-      Не очень. Ты убила его?
-      Да.
-      Как тебе удаётся убивать так легко?
-      Я не боюсь, Лунный  камушек.
Да, она помнила и не жалела…ни минуты не жалела об однажды сделанном выборе. Такова была её жизнь: от первой до последней минуты - борьба за выживание.
-      Нас ищут,  - Трисс вышла из пещеры и села рядом с подругой. Лучи полуденного солнца добавляли блеску золотых волос мифическое сияние, окутывавшее её словно плащ.
-      Пэл уже нашла Найэла и попыталась прочистить ему мозги. – Кивнула Крейн, щурясь от яркого света.
-      Найэл ничего не скажет. – С непробиваемой уверенностью отрезала Трисс.
-      Конечно, он же ничего не знает. Людям нужно давать как можно меньше вестей о себе, и лучше не давать вовсе. Тогда они тебя не выдадут.
-       Ты не веришь Найэлу?
-      Он не так глуп, чтобы рисковать жизнью из-за нас.
-       Ты ошибаешься, он честный человек.
-       Честь – это проклятье, Лунный камушек.
-       Но ведь именно такого Найэла ты любишь.

-       Ты опять растеребил рану, - сухой властный голос прогнал прокравшуюся боль.
-      Она всё не заживает.
-     Такие раны наносить не трудно, а лечить – да. Это мстящий клинок, сдобренный свежей кровью и мощным заклятием. – Хмуро пояснила Лунный камушек, меняя ему повязку. Крейн сидела напротив, поджав под себя ноги, и точила ножи. Со дня их знакомства прошло полтора года, а рана всё не хотела затягиваться окончательно. Найэл смотрел на девушку, истинного имени которой он не знал. Он до сих пор ощущал тепло её гибкого стройного тела, когда они спали под одним плащом; железный ухват её суровых пальцев, когда она тащила его в горы. Пальцев, от прикосновения которых мышцы наливались жаром, готовые сгореть дотла. Возможно, поэтому она больше не бинтовала его.
-      Дело совершенно не в этом, - непривычно тёплый голос Каменной Кошки вывел его из раздумий. Найэл покосился на Трисс и вспыхнул: девушка залилась румянцем и закусила губу.
-       Прости, - смущённо буркнул Найэл. Крейн махнула рукой и улыбнулась. Как должно быть сверкают её глаза, когда она смеётся!
-       Если будешь продолжать в том же духе, твоя рана никогда не затянется.
Пускай. Я люблю тебя, Каменная Кошка. Щека Крейн чуть дёрнулась, а Трисс опустила глаза. Беги, горный цветок. Беги, что есть мочи. Я останусь здесь за тебя.
Чудовищная  обжигающая боль ударила Найэла по глазам, мгновенно погасив все другие мысли и чувства. Ослепительная молния вспыхнула у него в мозгу и чёрная паутина сковала разум.
-      Найэл! – Два рвавшихся от боли голоса промелькнули в умирающем мозгу. Крейн схватилась за живот и упала на колени. Режущая боль выгнала кровь, хлынувшую горлом. Смерть была совсем рядом, она увлекала за собой в бездонный колодец вместе с Найэлом. Её душа стремилась к свету, замедляемая Найэлом, которого она не желала отпускать. Жизни одна за другой выходили из Кошки, но сдаваться девушка не желала. Потоки мелких острых камней били по лицу, стремились разорвать рукопожатие. Девушка начала терять силы, когда их окутала светящаяся дымка света.
-      Дорогая! – испуганный голос Трисс заставил сознание работать. Крейн чувствовала привкус крови, и холодные камни под спиной. Она улыбнулась разбитыми губами и выбросила очки.
День тянулся без конца. Боль нарастала. Найэл как мог, отгораживался от неё. Он заставлял себя сохранять спокойствие и дышал глубоко и ровно, приберегая силы для  того мига, когда его отвяжут от столба. Тогда он хотя бы сможет умереть сам. Блуждая мыслями в прошлом, он видел Крейн и Трисс. Он отлично помнил тот день, когда они втроём выбрались на берег горного озера. Трисс весело плескалось в воде, а Кошка тепло и мягко улыбалась. Она была гибкой, хищно-изящной и холодной как гранит. И тут же в памяти возник образ Крейн, хладнокровно вырезающей кошачьи голову в паху очередного врага. Это воспоминание вернуло его к действительности, и боль возобновилась. Запястье жгло как огнём, ноги подкосились. Он висел, привязанный за руки к столбу, под лучами палящего солнца его обнажённое тело горело, словно в адском огне. Найэл в жизни не раз испытывал боль и полагал, что способен выдержать любую муку. Теперь он понял, что заблуждался. Точно тысячи пчёл жалила вздувшуюся пузырями кожу, и тошнота накатывала волнами, вызывая приступы головной боли.
-       Найэл, позвал чей-то голос, и он открыл глаза. Рядом никого не было - голос звучал у него в голове. -  Закрой глаза и успокойся.
Он закрыл глаза. Боль исчезла, и он погрузился в сон. Он увидел себя на зелёном холме под незнакомыми звёздами – яркими, близкими и совершенно чужими. На склоне сидела Кошка, длинные шелковистые косы закрывали спину, и лицо не скрывали очки.
-       Сядь рядом со мной.
-       Я умер?
-      Ещё нет.
-      Я подвёл тебя.
-      Ты старался, большего с человека и спрашивать нельзя. Зря ты ввязался в это, Найэл.-Девушка немного помолчала. -     Меня зовут Крейн. Я – демон преисподней, из-за меня погибают все, кто меня любит. Я могу лишь попытаться уберечь Трисс.
-      Конечно, Трисс…Ты сможешь спасти её?
-      Да.
-      Твои глаза. Я никогда их не видел.
Крейн повернулась к нему. Лицо её рассекали свежие. Ещё кровоточащие ссадины, а глаза смотрели прямо на него. Глубокие, затягивающие, безмерно спокойные и опасные. Они не блестели, и звёзды в них не отражались.
-      Они никогда не светятся. И не улыбаются.
-      Можешь ты помочь мне бежать?
-      Нет.
-      Тогда я умру.
-      Все мы умрём. 
-      Мы встретимся по ту сторону, Крейн?
-      Мы уже там. Ты уйдёшь, а я останусь.
-      Я умираю?
-      Да, но ты не чувствуешь боли.
-      Чёрт! Верни меня назад, я хочу чувствовать боль.
-      Зачем?
-      Пока я жив – не сдамся.
-      Закрой глаза и приготовься терпеть.
Из его груди вырвался стон, мучительно отозвавшийся в распухшем, пересохшем горле. Пэл наклонилась к нему:
-      Где Каменная Кошка? – Найэл не ответил и новый удар отбросил его мозг куда-то вниз и отозвался мучительной болью.
-      Где она?
-      Иди к дьяволу, чёртова ведьма!     

Крейн открыла глаза и встала на колени. Её трясло, и Трисс поддерживала девушку за плечи.
-      Будь ты проклята, Пэл! – Прошипела Кошка, освобождаясь от рук подруги.
-      Ты вытащила его?
-      У меня не было выбора, он чуть не утащил меня следом.
-      Он жив?
-      Он умирает.
-      И ты позволишь этому случиться?
-      Я никогда не говорила, что люблю его. Это ты так решила.
-      Крейн, нет! – Трисс сорвалась с места.
-      Стой, ты куда?
-      Найэл! Я помогу ему.
-      Ты умрёшь! – Крейн бросилась следом, но Трисс уже исчезла в сиянии белой метели.-  Идиотка!
За её спиной распахнулись воздушные крылья, и девушка взлетела к солнцу.

Найэл не мог понять, почему до сих пор жив. Голова кружилась уже не так сильно, и сознание неминуемой смерти пересиливало боль. Не смотря на это, он был спокоен. Найэл уже переступил ту грань, за которой покоится страх и ждал смерти. Пэл, красивая безжалостная жрица-убийца, стояла перед ним, жёстко улыбаясь. Его боль доставляла ей удовольствие, увеличивая душевные силы. Снег хлёсткой плетью ударил по лицу, и между ней и Найэлом оказалась фигура, пылающая как белый огонь. Трисс, воспользовавшись секундным замешательством жрицы, перерезала путы Найэла и помогла ему сесть. Мужчина видел белый свет, в котором двигалась знакомая хрупкая фигура. Удушающей волной накатил страх, но Трисс, вместо того чтобы загонять его внутрь, дала ему волю и со страшной силой отправила навстречу врагам. Мысленный толчок заставил их пошатнуться. Солдаты в панике, бросая оружие, падали ничком, корчась от боли и ужаса. Лишь Пэл стояла, окружённая барьером чужой боли.
-      Неплохо, позволь теперь мне. – Пэл подняла руку. Выворачивая с корнем деревья, поднялась исполинская волна; кипящая пена, венчавшая её гребень, - единственный белый росчерк на иссиня- чёрном фоне. В грохоте ломающихся деревьев утонули все звуки. Мир померк; сейчас вал рухнет на Трисс, сомнёт и обратит в ничто. Девушка съёжилась, понимая что защитное поле не устоит под таким натиском. Рука взлетела к лицу в последней попытке заслониться от смерти, вода неслась прямо на неё. Трисс зажмурилась и … ничего не произошло. Крейн стояла между ними. Раскинув руки – и Сила, безумная Сила кипела в небе. Она сейчас была остриём копья, горловиной смерча – через неё шла такая энергия, что Трисс, никогда не думавшей бояться подруги, захотелось исчезнуть.
-      Уходи, Лунный камушек. Бери Найэла и уходи. – Девушка почувствовала, как летит вперёд и вверх, увлекаемая силой Приказа и Воздуха. Найэл окончательно пришёл в себя и попытался подняться. Трисс потребовались все силы, чтобы удержать на месте и себя, и его. Они летели, скрытые облаками, а внизу, наедине с врагом, осталась Крейн.

-      Никогда не думала, что Элиф так любит боль. – Сияющий мрак окутывал Крейн, застилая небо и землю. Пурпуром сдерживаемой ярости горели её глаза. Пэл собрала в единое всю Силу, оставив своих людей бессильными. Потоки энергии смешались к кровью, стягиваясь в тугой клубок. Голубизна гармонии окружала её.
-      Не слишком ли много жертв ради одной меня?
-      Жертв никогда не бывает много. Тем более что это всего лишь люди.
-      Значит, против не будешь. – Крейн потянулась к ещё  трепещущим сердцам м всё, что не смогла забрать жрица. Последние барьеры, окружающие сознание Крейн, были сметены одним ударом. Потоки боли, ярости, вины, и ненависти окончательно заглушили остальные чувства. Девушка переплавляла в Силу саму себя, Силу чёрную и смертельную, зная, что назад пути нет. Тьма хлынула в истерзанное болью сердце, готовая уничтожить всё.
-      Это невозможно! – Испуганно закричала Пэл, поспешно возводя защиту. Тщетно. Стоящая перед ней уже не была человеком. Демон Ненависти, сильнее которого нет и быть не может. Нельзя победить Основу Основ. Никак. Никогда. Удушающая волна сжала сердце жрицы, и вырвала из груди. Кровь разъела землю, и тьма всего мира натянула сеть. Тысячи кошмаров и грехов вырвались в небо, но столкнулись со стеной мрака. Крейн растворяла в себе тьму, закрывая собой мир. В последнем судорожном движении осколки тьмы упали в души людей, чтобы остаться там навеки. Светящийся кокон мрака медленно, мучительно медленно втянулся в разлом, и щель замкнулась.