МИР ТВОРЧЕСТВА |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » МИР ТВОРЧЕСТВА » Фанфикшен » Мини по ГП от raliso
Всем спасибо за тёплый приём:)
И решила, что тут будет уместно оглавление.
1. "Душа за душу, жизнь за жизнь..."
2. "Всем счастливого Рождества!" (цикл "Рождество 1995-го", 1)
3. "Необычное Рождество Лорда Волдеморта" (цикл "Рождество 1995-го", 2)
4. "Меры безопасности"
Отредактировано raliso (2012-07-27 10:32:25)
Фандом: "Гарри Поттер"
Название: "Душа за душу, жизнь за жизнь..."
Рейтинг: G
Тип: джен
Жанр: AU, Drama, General
Герои: НМП (Питер Смитсон), Фред Уизли, Джордж Уизли, Джинни Уизли, Луна Лавгуд, Кингсли Шеклбот, Чарли Уизли.
Сюжет: Два человека в результате Второй Магической Войны оказываются не на своих местах, и один из них решает это исправить.
Примечание автора: не первый мой фик в фандоме - но, по словам многих, лучший.
* * *
Невыразимцы — это рядовые работники Отдела Тайн. Оказавшись там, можно увидеть тринадцать одинаковых дверей вокруг. Одна — наружу, остальные — в Залы. Казалось бы, как много неизведанного в мире магии, а Залов — всего лишь дюжина, да и то не чёртова, что здесь бы было весьма уместно. По часовой стрелке, начиная от входа, располагались: Зал Крови, Зал Времени, Зал Мироздания, Зал Теней, Зал Разума, Зал Памяти, Зал Пророчеств, Зал Алхимии, Зал Проклятий, Зал Вечности, Зал Стихий и, наконец, Зал Смерти. И у каждого из двенадцати был свой Хранитель. Нынешнего Хранителя Зала Смерти звали Питер Смитсон.
* * *
Он никогда особо не выделялся из толпы — ни именем, ни поведением, ни внешностью. Таких в толпе из ста сотня, трижды встретишь — и то не узнаешь. Странно, но даже идеальная учёба в школе не отличала его от множества однокурсников. Таких и берут в невыразимцы.
Он хорошо помнил своё удивление, когда по окончании Хогвартса получил приглашение на собеседование лично от Министра Магии. Госпожа Министр, Милисента Багнолд, казалась ему, юноше, высокомерной, гордой особой, а на деле выяснилось, что она просто усталая женщина, совмещавшая должность Министра с далеко не лучшей должностью главы Отдела Тайн. Она без лишних предисловий предложила ему выбор: Зал Алхимии или Зал Проклятий. Парень выбрал последнее, потому как никогда не тяготел к зельям в каком бы то ни было ключе.
Итак, Питер Смитсон стал невыразимцем, а если б кто спросил — поступил в Министерство в отдел по работе с журналистами.
Спрашивать было некому. С тех пор прошло шестнадцать лет.
* * *
Однажды к ним обратилась молодая девушка с небольшой проблемой — кольцо с пальца снять не могла, да колечко-то проклятое, как определил её знакомый-аврор. Хранитель Зала поручил это дело Питеру, и молодой невыразимец с воодушевлением принялся за работу. Девушка увядала с каждым днём, как вянет срезанный цветок, но он всё же успел вырвать её из цепких лап смерти.
Ему и раньше доводилось спасать человеческие жизни — такая уж работа была в Зале Проклятий. Но когда она благодарила его, Питер впервые почувствовал себя особенным. Ему подумалось, что глаза у неё — совсем как звёзды…
Её звали Элизой… Это было четырнадцать лет назад.
* * *
Он никогда не общался с теми, кто служил другим Залам. Именно так: «другим», а не «в других». Невыразимцы — не просто работа; это даже более чем призвание, как считал Питер. И почти никогда не встречал никого из коллег. И сомневался, что даже все Хранители знакомы между собой. Потому вызов к Хранителю Зала Смерти стал для него едва ли не большей неожиданностью, чем приглашение к госпоже Министру в своё время. Однако Питер постарался хотя бы из вежливости не проявлять своих эмоций и пришёл на встречу минута в минуту.
Хранитель был настолько стар, что Смитсон, имея за плечами двадцать пять лет, из которых восемь прошли в Отделе Тайн, почувствовал себя первокурсником, чьей головы только что коснулась Распределяющая шляпа. Старик не представился. Лишь прошептал: «Лучше тебе, мальчик, даже имени моего не знать». Питер не спросил, почему. Если Хранитель Зала Смерти так решил — значит, так нужно.
Старец привёл его в Зал, и они вместе спустились к Арке. От чёрного занавеса веяло нездешним холодом, из-за него слышались какие-то голоса, но о чём они шептали, было не понять. А Хранитель тем временем рассказывал об обычаях, правилах и истории Зала, и Питер внезапно догадался, зачем он здесь. И подавил второе «почему» за вечер — однажды он сам это поймёт. Когда тот завершил свой рассказ, он велел молодому чародею возвращаться наружу, и Питер на этот раз не удержался:
— Почему?
И остро ощутил потусторонний холод Завесы, когда услышал ответ:
— Мне уже пора, мальчик. А в сделках с Вечерней Гостьей не нужны ни свидетели, ни посредники.
Таким он и запомнил прежнего Хранителя — морщинистым старцем, с улыбкой на лице говорящим о смерти. В одиночестве поднявшись по каменным ступеням амфитеатра, он обернулся, но перед Аркой уже никого не было, только чуть колыхалась Завеса. Через час он прибыл в больницу Святого Мунго, и узнал, что Элиза родила ему дочь. Родила раньше срока, семимесячной, и малышка выжила буквально чудом. Старший целитель, у которого до сих пор дрожали руки, говорил счастливому папаше, что младенец не дышал почти четыре минуты. Они уже отчаялись что-либо сделать, когда девочка неожиданно заревела на всю больницу. Ровно за час до прихода своего отца.
На следующее утро он впервые вошёл в Зал Смерти его Хранителем, и долгое время стоял перед Аркой, силясь разобрать, о чём шептали голоса из-за Завесы. С тех пор прошло восемь лет.
* * *
Элиза и маленькая Кейт были центром его Вселенной, его двойным Солнцем. Они отогревали его сердце, когда он возвращался домой с работы. Он считал себя неподходящим Хранителем — научившись слушать голоса ушедших, он так и не привык к пробирающему до костей холоду. А ещё приобрёл привычку просматривать в газетах одну-единственную колонку — некрологи. Потому что старый Хранитель сказал, что чаще всего к Завесе тянутся души, которые, по меркам людей, недавно покинули этот мир. Пока из этого ничего не получалось.
В один прекрасный, солнечный день жена с дочкой ухитрились вытащить его в Косой переулок, в два голоса щебеча, что там открывается новый магазин. Ничего особенного Питер в этом не видел, но никак не мог спорить с Кейт, когда она пообещала: «Он самый-самый необыкновенный на свете, папочка! Тебе понравится!».
Ему, и правда, понравилось. В магазине удивительным образом смешивались домашний уют, шальное, безбашенное веселье и некая неуловимая тайна. Всем заправляли двое огненно-рыжих братьев-близнецов, владельцы заведения и изобретатели шуток и приколов, выставленных на его витринах.
Питеру очень там нравилось, но, самое главное, нравилось Элизе, а Кейт и вовсе была в восторге. Поэтому он не возражал, когда они уговорили его придти сюда же через неделю, и через две, и через три…
Это было два с половиной года назад.
* * *
Однажды утром Элиза сказала ему:
— Говорят, началась война.
— Уже давно, — ответил он жене.
Завеса никогда не остаётся спокойной, потому что каждую секунду кто-то рождается или умирает, и душа — или души — преодолевают грань меджу миром Живых и миром Мёртвых. Это — естественно. Это — основа бытия. Но Питер мог бы с уверенностью сказать, что Арка противится, когда этот процесс происходит по воле человека, а не природы. Когда кто-то расстаётся с жизнью раньше срока или возвращается к ней под рукой некроманта, в то время как должен покоиться с миром.
Он знал, что будет война, что в этой войне погибнут люди — души за Завесой были тревожны, и за последний год их тревога стала сильней, ощутимей.
— Не бойся, любимая моя. Я спрячу вас. Ты и Кейт всегда будете в безопасности.
— Уже что-то решил? — улыбнулась она.
— Да. Руфус предложил Заклятие Доверия. Я дам согласие.
Руфус был тем самым знакомым Элизы, что когда-то посоветовал ей обратиться в Отдел Тайн. После этого они с Питером хорошо сработались и стали друзьями настолько, насколько могут дружить два одиноких по своей природе человека. Питер думал, что успокаивает жену, но на самом деле он успокаивал себя. Он не переживёт, если с ней и их дочкой что-то случится.
С тех пор прошло два года.
* * *
Пережил.
Когда Завеса беспокоила его особенно сильно, он считал, что должен предупредить об этом Министра. Потому что тот, помимо прочего, был ещё и лучшим другом.
Тогда он поднялся на служебном лифте в кабинет к Руфусу. И нашёл мертвеца. Истерзанное тело, которое мало походило на человека. Нужно, наверное, было как-то его прибрать, но Питера пронзила мысль об Элизе и Кейт. Заклятие Доверия наверняка спало…
Когда он аппарировал домой, там уже никого не было. Ни Элизы, ни Кейт… Ничего… Только огромный костёр на месте их маленького, уютного коттеджа, да уродливая гримаса Чёрной Метки над ним.
В тот день он впервые стоял перед Аркой, борясь со жгучим желанием сделать один-единственный шаг. Завеса оставалась ледяной…
С тех пор прошло девять месяцев, две недели и пять дней.
* * *
Война закончилась, страна залечивала раны. Питер думал, что он худший Хранитель, который когда-либо был у Зала Смерти… Ведь как может человек с омертвевшей душой, находящийся по эту сторону, понять живые души, оказавшиеся по ту?
В Отделе, в Министерстве, в квартире, которую он снимал — везде ему было невыносимо. На календаре была суббота, и Питер вдруг вспомнил воскресные прогулки с семьёй в Косом переулке.
Он их вспоминал постоянно, изо дня в день, но постепенно образы стали угасать. Хотя сияющие глаза Элизы и смех малышки Кейт по-прежнему отдавались в сердце нестерпимой болью, Питер боялся, что однажды перестанет чувствовать её, как и всё остальное. Боялся, что однажды их забудет.
Он решил не дожидаться воскресенья, и отправился в Косой переулок в этот же день. Толкнув рукой дверь заветного магазина, Питер закрыл глаза. На какой-то миг ему почудилось, что сейчас он окажется в своём прежнем мире. В мире, где было счастье и тепло, где Элиза и Кейт были живы…
Горло сдавили подступающие слёзы, и он открыл глаза. Всё в магазине было так же, как он помнил, и в то же время… Вон витрина с магловскими фокусами. Или выставленные в ряд коробки с «Грёзами наяву» — тоже на месте. Но из волшебной лавки как будто вынули её душу, и виной этому ощущению было вовсе не отсутствие покупателей. Питер сделал ещё шаг и вздрогнул — рядом раздался голос:
— Простите. Я повесил табличку «Закрыто», но забыл запереть дверь.
Из подсобки вышел человек, в котором Питер никогда не признал бы одного из братьев-весельчаков, придумавших и воплотивших в реальность феерическую сказку. И, как и в случае с самой лавкой, дело тут было отнюдь не в отсутствии одного уха. Этот факт, если уж на то пошло, почти не был заметен.
А молодой человек, увидев замешательство посетителя, смягчился:
— Впрочем, проходите. Вы не помешаете, если хотите побродить тут немного.
— Спасибо, — кивнул Питер; для него казалось удивительным, что кто-то понял его желание — из затаённых, не всегда ясных для него самого; их раньше понимала только Элиза.
Он пошёл вдоль запыленных полупустых витрин и вдруг вспомнил «Ежедневный пророк» от третьего мая, в котором значились списки погибших… Вот и разгадка.
Сзади хлопнула дверь подсобки, и Питер, обернувшись, спросил:
— Вы не против, если я куплю у вас карликового пушистика? Дочка просила… — последнее он не хотел говорить, вырвалось как-то само собой, но это было правдой: Кейт действительно хотела этот комок пуха, да только он купить не успел…
— Забирайте так. Скоро я продам магазин, и их больше не будет, — ответил хозяин.
Пока он доставал мохнатый шарик из общей клетки, где их резвилось ещё полтора десятка, пока провожал гостя к выходу — всё это время они оба молчали. И только у самой двери, уже приоткрыв её, Питер тихо попросил:
— Не продавайте, пожалуйста.
И вышел. Снаружи дул промозглый ветер и, кажется, собирался дождь. Не должно быть так в середине мая… Не должно быть юношей с глазами стариков… Не должны живые мучаться среди мёртвых, а мёртвые — среди живых...
Не должны!
Навстречу ему шла женщина с маленькой дочкой, и Питер отдал ей карликового пушистика. Он не сможет позаботиться о зверьке, а на воле тот погибнет.
Питер нашёл решение. И только он был в силах его осуществить.
Это было три дня назад.
* * *
Время, которое оставалось, он потратил на написание двух писем. Их должны будут найти на его столе — самое большее, через несколько часов. В них он отдавал свой последний долг Хранителя Зала Смерти: назначить преемника. Одно — новому Министру, другое — будущему Хранителю. Он понял, как должно быть…
Чтобы вытащить человека с того света, нужен кто-нибудь, кто добровольно шагнёт в Арку — за него.
«Только этого было бы недостаточно» — подумал Питер, спускаясь по каменным ступеням — в последний раз. Ушедшая душа не должна быть мёртвой — её должны ждать здесь, звать что есть сил. Эту душу зовут. И дождутся.
А ещё уходящего должны ждать там, на той стороне. Или хотя бы не удерживать на этой. Что ж, грустно улыбнулся Питер, касаясь Арки, как плеча старого товарища, у него здесь давно никого нет.
Камень был тёплым и шершавым, из-за Завесы дул лёгкий, едва уловимый ветерок. Пора.
Ярко вспомнились глаза Элизы, смех маленькой хохотуньи Кейт и двое огненно-рыжих братьев из лавки волшебных приколов. Питер улыбнулся ещё шире и шагнул вперёд.
Это — его последнее право Хранителя. Душа за душу, жизнь за жизнь.
* * *
Открыть глаза категорически не получалось. Веки слиплись, голова гудела, в ушах звенели голоса.
«Возвращайся немедленно! Вам двоим ещё предстоит помочь Гарри воспитать из нашего с Ремом сына настоящего Мародёра!»
Это Тонкс. Как всегда, не поймёшь — то ли сердится, то ли веселится.
«Присмотрите за Деном, хорошо? Ему одному никак не справиться…»
Это Колин. Волнуется за мелкого. Ничего, они присмотрят. Обязательно. Фред так и хочет ответить, но губы слушаются не лучше век.
«Иди уже! И передай Гарри, что у нас всё хорошо…»
А это — Сириус, и юноша даже вспоминает призрачное лицо Бродяги — первого, кого он встретил там. Чёрт, там — это где?! И где он сейчас?! Приступ паники подхлёстывает ещё один голос — резкий, низкий, гневный.
«Проваливайте, Уизли! Вам здесь совершенно нечего делать!!!»
Точно так же Снейп орал на них с Джорджем, застав посреди ночи в своей кладовке с ингредиентами…
Джордж! Где ты?! Где я? Что происходит?...
Голоса внезапно пропали, картины и лица в голове перемешались, перепутались, сплелись в огромную воронку, грозя затянуть куда-то, паника подступила ближе, не давая дышать…
Фред рывком сел на кровати, вцепившись пальцами в лоскутное покрывало. Лоскутное покрывало, какие мама сшила им с Джорджем на десятый день рождения…
Голова постепенно приходила в норму, глаза привыкали к свету. Из ушей как будто медленно вытаскивали пробки, а воспоминания обретали некоторый порядок, выстраиваясь в единую картину. Правда, в этой картине недоставало некоторых фрагментов.
Он чётко помнил битву за Хогвартс, вспышки заклятий и даже грохот рушащейся стены. Ничуть не хуже помнил старину Сириуса, Ремуса с Тонкс и ещё массу людей, знакомых и незнакомых. А вот между этими двумя точками был провал. И как он здесь оказался, юноша тоже не помнил. В том, что он именно здесь, Фред был уверен твёрдо. Их с Джорджем комната на там никак не походила. И краски там совершенно другие, и воздух… Ненастоящие.
Но если он умер, то почему очнулся дома, в своей собственной кровати? Наверное, потому что где бы они ни жили — в школе, в магазине, на площади Гриммо или где-то ещё, Фред тосковал по их с Джорджем комнате — всегда тёплой, яркой, хранящей не один тайник ещё с детских времён…
Фред помотал головой, но тут же пожалел об этом: его замутило, словно с похмелья. Он медленно, с большим трудом, поднялся и побрёл вниз.
* * *
Джинни ополоснула картофелину, бросила её в таз, тыльной стороной ладони отёрла лоб и принялась чистить следующую. Девушка думала о том, как это здорово, что ей ещё нельзя колдовать. Всё-таки, работа руками помогает ненадолго забыться. Пусть едва-едва, но, когда она что-то делала, то чувствовала облегчение.
Перси и отец целыми днями пропадали на службе. Билл спрятался ото всего мира в «Ракушке», и даже Флёр не могла вызвать улыбку на лице мужа — да она и не пыталась, понимая глубину его горя. Чарли через неделю возвращался в Румынию, к своим драконам. Рон сопровождал Гермиону в Австралию — небезопасно было пока путешествовать в одиночку, к тому же они оба были неспособны остаться без поддержки друг друга. Джордж четыре дня, как жил в магазине — после того, как мама, сама не заметив, назвала его Фредом… Они с Чарли сделали вид, что не слышали — мама и так украдкой плакала дни напролёт — а Джордж не выдержал и, сказав, что «накопилось слишком много дел», сбежал из дома в Косой переулок.
Гарри и трех ночей подряд не проводил на одном месте — то он был у крестника, то в «Норе», то на Гриммо, то в Хогвартсе — и везде, где бы ни появлялся, разворачивал кипучую деятельность. Это был его собственный способ защититься от боли, терзавшей сердце, и в этом они с Джинни были похожи.
Она пообещала себе, что вечером обязательно заглянет к Джорджу — может, всё-таки не прогонит?
Умом Джинни понимала, что всё когда-нибудь перемелется, переболит, перегорит… Но легче-то от этого не становилось.
Она не плакала, когда увидела мёртвого Фреда рядом с другими телами, не плакала, когда все думали, что Гарри погиб, а уж к физической боли и подавно привыкла. Но почему-то сейчас стояла над раковиной с ножом в одной руке и картофелиной в другой, а слёзы сами капали в мутную воду.
— Сестрёнка, ты чего?
Джинни вскрикнула от испуга, выронила нож и картошку и обернулась.
— Джордж, нельзя же…
И осеклась на половине фразы. Потому что либо она сошла с ума, что, впрочем, было бы неудивительно, либо перед ней стоял не Джордж.
Бред! Совсем рехнулась, мерещится уже. Она вдруг испугалась, что он сейчас уйдёт — как тогда, когда мама оговорилась. Она подобрала нож, вытерев руки о фартук, и торопливо продолжила дело.
— Джордж, ты прости, я задумалась, а ты так незаметно… Есть, наверное, хочешь? Я суп погрею…
— Джин, что с тобой? Ты же нас всегда отличала!
Джинни сделалось дурно. Она единственная во всей семье, действительно, ни разу не ошиблась, различая близнецов. И сейчас всё её существо подсказывало девушке, что перед ней — Фред. У него ведь и голос другой — мягче, и левый глаз чуть-чуть меньше, чем правый, и родинка на скуле выше, чем у Джорджа… И, наконец, когда их путали, а это не входило в план очередной каверзы, Джордж громко возмущался, а Фред делал вид, что обиделся — вот, как сейчас: нос вздёрнут, губа закушена, а глаза — лукавые. Но ведь это невозможно, правда?...
— Джордж… — предприняла Джинни последнюю попытку.
И попытка с треском провалилась.
— Ну, какой я тебе Джордж, — ответил девушке брат, прижимая её к себе, — если у меня оба уха на месте?
* * *
Джордж аппарировал домой. Поддался ведь на уговоры Перси… Тот думал, что он пытается завалить себя работой, забыться в ней, а он просто прятался ото всех, потому что невыносимо… Они все так думали… Да что они, чёрт побери, понимают?! Как можно забыть, что у тебя оторвали, отняли то, что, казалось бы, невозможно отнять?!
Как дальше-то жить?... А ведь живут все как-то, и ничего…
Стиснув зубы, Джордж толкнул дверь. И с облегчением выдохнул — мамы дома не было. Обычно она бывает в кухне, когда кто-то приходит в это время, а если не там — то её непременно слышно. Такая уж у них мама — шумная. А сейчас в кухне был Чарли.
Сердце пропустило удар, глухо стукнуло, а потом резко заколотилось. Что-то было не так… Не так, как в последние недели… Недоделанный обед — вон, картошка в раковине плавает; полотенце и фартук на спинке стула — словно брошены впопыхах; наверху тихие голоса — кажется, Билл… И Чарли за столом. Непьющий Чарли с полным стаканом огневиски. Бесстрашный старший брат с нервно пляшущими коленями…
«Что же ещё случилось?» — хотел спросить Джордж. — «Как будто мало…»
Хотел спросить, но не успел. На лестнице послышались шаги, и Чарли отставил стакан и развернулся, глаза у него необыкновенно потеплели. Джорджа он ещё не заметил, всё своё внимание обратив к источнику шагов. Слишком лёгких для Билла, запоздало понял Джордж. Слишком быстрых для Флёр, Джинни, Перси… Почти таких же, как у него самого…
* * *
Фред спрыгнул с предпоследней ступеньки, и Чарли улыбнулся шире. А ещё говорят, что не бывает такого счастья… Как же не бывает, если младший брат — вот он, живой?
И тут он увидел Джорджа, неровными шагами попятившегося к задней двери. «Вот болван!» — подумал Чарли о себе — «Его сейчас удар хватит…»
— Флёр, вроде, успокоилась, — улыбнулся Фред, — а вот Билл до сих пор выглядит так, словно двойную дозу Обморочных Орешков съел — как на то Рождество, когда Джордж ему их к обычным подсыпал…
— Фред… — позвал Чарли; он попытался сказать: «…обернись!», но голос отчего-то перестал слушаться.
— Кстати, — начал Фред, подходя ближе и взъерошивая волосы; Джордж при этом побледнел ещё сильнее, хотя казалось, что уже некуда; — а где Джинни?
Дар речи, наконец, вернулся к Чарли.
— На Гриммо ушла. Сегодня Рон с Гермионой должны вернуться... Фред, обернись…
Брат не услышал последнего слова. У него уже было своё на уме.
— Чарли, я пойду… Я уже почти целый час здесь! А Джордж…один! — воскликнул он с мукой в голосе. — Сейчас ведь ещё кто-нибудь приедет — мама, или папа, или Перси… Или Джинни с Гарри… Я не могу больше! Я и так должен был к нему — сразу…
Чарли смог только кивнуть. И аппарировал из дома, оставляя близнецов вдвоём — у них было право встретить друг друга без свидетелей.
* * *
Джордж понимал, что у него сейчас предательски подогнутся колени. И что он стоит с каменным лицом, как дурак, когда надо улыбаться. Потому что не получается. Потому что он просто разучился улыбаться за эти две с лишним недели. Потому что жизнь сделала ему тот единственный подарок, которого он от неё никак не ждал…
И надо-то всего — сделать несколько шагов навстречу. Только страшно. Ведь он каждую ночь их делает во сне — и Фред исчезает. Но ведь он не исчезнет сейчас? Не исчезнет?...
Близнецы одновременно шагнули навстречу друг другу, в мгновение преодолевая разделяющее их расстояние, и стиснули друг друга в объятьях.
— Братишка, — прошептал Джордж, борясь с подступающими рыданиями, — Ты как?... Как — здесь?...
— Мне просто не понравилось на том свете, я и вернулся, — ответил Фред сдавленным голосом, выпуская брата. — Да и разве мог я тебя оставить одного?
Глаза у обоих были красные, а улыбка растянулась от уха до уха. Снова одинаковая, снова одна на двоих…
* * *
Вечером в «Норе» собралась целая толпа народу. Кухней занимался Кикимер и ещё несколько домовиков Хогвартса, ради такого праздника присланных Минервой МакГонагалл. Она и сама присутствовала, время от времени вытирая слёзы радости. Здесь были Билл и смущённая Флёр — она попросту упала в обморок, увидев Фреда. Джинни под руку с Гарри, который до сих пор улыбался немного скованно — даром, что сам побывал на том свете и вернулся. Чарли и Перси, занятые готовкой пунша. Артур и Молли Уизли, которая, в отличие от новоиспечённой директрисы Хогвартса, слёз вовсе не прятала, как и Гермиона, не отходившая от обалдевшего от счастья Рона. Выжившие в войне члены Ордена Феникса и несколько человек из ОД…
Сами близнецы появлялись то тут, то там, смеялись, встречали вновь прибывших гостей. Неразлучные, словно оба боялись, что кто-то неведомый разделит их снова.
Последними прибыли Кингсли Бруствер и Луна Лавгуд. Кингсли, увидев Фреда, выглядел немного странно — словно чего-то такого и ожидал. А Луна так и вовсе восприняла всё, как должное. Она звонко расцеловала обоих близнецов и обвела их внимательным взглядом, словно говорившим: «Вот теперь всё, как нужно!».
Позже кто-то спросил её, почему они прибыли вместе с Кингсли, и Луна ответила:
— Он пригласил меня на службу в Министерство! В отдел по работе с журналистами.
— Но ты ведь ещё не закончила школу, — удивился Невилл.
— Ну и что? — Луна удивилась, похоже, не меньше него. — Главное, я очень подхожу для этой работы. И буду её любить. А экзамены и экстерном сдам!
Чарли и Перси закончили с пуншем. Близнецы о чём-то периодически подозрительно шушукались, и когда все попробовали напиток, стало ясно, о чём. Из ушей у выпивших пунша валили разноцветные искры. Час спустя оказалось, что, чем трезвее человек, тем искр меньше. Очередная шалость удалась на славу…
* * *
Питер Смитсон шагал босиком по мягкой зелёной траве с дочкой на плече, крепко держа жену за руку. Долгие годы он мечтал пройтись вот так. А теперь у них в распоряжении была целая вечность. Пели птицы, стрекотали кузнечики, ярко светило солнце — всё вокруг казалось небывало настоящим. И Кейт прошептала ему на ухо:
— Спасибо, папочка…
в конце концов, здесь собрались фанатки "Сверхъестественного".
Не факт, мы здесь все просто оч любим этот сериал, но... Так же смотрим и другие, в том числе и Гарри Поттера. Мы мультифандомный форум, у нас совершенно разные фандомы и это главное 
Это очень трогательная история. На самом деле 
Я никогда не понимала Дж. Роулинг, за что она убила Фреда. Завалила бы Гарри и не так жалко было бы 
. А Фред с Джоржем - два позитивных человечка, оч жаль, что с ними именно так все произошло, но это жизнь 
Питер Смитсон - интересный персонаж. Обычный маг, каких сотни, не герой (в широком его понимании). С одной стороны на Питера никогда не возлагалась огромной ответственности, он не должен был стать предводителем войска, но... Он все равно герой. Он сыграл важную роль для нескольких десятков людей. И спасибо ему за это.
Честно, я думала, что он вытащит свою жену и дочь. Не знаю каким образом, но именно их. И для меня было шоком, что он сам отдал жизнь за Фреда. И здесь все получилось благодаря Джоржу: его доброте, отличном понимании состояния Питера. Они оба потеряли близких людей. Они не знали как без них жить. Но суть в том, что Джорж когда-нибудь выкарабкался бы из этого состояния (у него большая семья, они бы помогли), а Питер - никогда. Он одиночка, кроме жены и дочери у него никого не было. Наверное, это был неправильный поступок, нельзя такое делать, но... Это его выбор. Зато там, на другом конце, Питер сейчас счастлив.
Я читала много фанфиков по ГП, но могу с точностью сказать, что этот станет одним из любимых в фандоме. Спасибо 
Вообще, насколько я понимаю, тема и фандом чужды этому сайту - в конце концов, здесь собрались фанатки "Сверхъестественного".
Мы его просто любим, да и в последнее время больше фандом не "Сверхъестественное", а "ПОЧТИ Сверхъестественное" 
Питер Смитсон шагал босиком по мягкой зелёной траве с дочкой на плече, крепко держа жену за руку. Долгие годы он мечтал пройтись вот так. А теперь у них в распоряжении была целая вечность. Пели птицы, стрекотали кузнечики, ярко светило солнце — всё вокруг казалось небывало настоящим. И Кейт прошептала ему на ухо:
— Спасибо, папочка…
Знаешь, это сильно...Это очень сильно и цепляет за душу. Я редко реву над фиками, откровенно говоря, а тут - плачу. Фред с Джорджем ведь близнецы, у них особая свзяь, они должны всегда быть вместе. Близнецы - две половинки одного человека, и гибель одного это крах вселенной для другого. Фред умер и его семья страдала. Питер сделал то, что мог. Он рядом со своей семьёй, а Уизли вернули сына. И всё на своих местах. Так и хочется завопить: ЛЮДИ НЕ ДОЛЖНЫ ВОТ ТАК УХОДИТЬ! Но это война, и она никого не спрашивает...
Спасибо, фик очень понравился.
Вообще, насколько я понимаю, тема и фандом чужды этому сайту - в конце концов, здесь собрались фанатки "Сверхъестественного".
... нет, не правильно понимаешь... 
... здесь собираются для того чтобы пообщаться и показать или просто посмотерть свои или - за неимением своих - чужие работы... тема сериалов - как и книг, музыки - второе на форуме... главное - это мы сами, наши увлечения, хобби, наше творчество...
... raliso, замечательный фанфик... действительно сильно написано...
... мне вообще нравится жанр фантастики... и мне также нравится, что в твоем фанфике присутствет философский взгляд...
чувствую, что буду частенько заглядывать на твои мини ...
... спасибо!...
Отредактировано Liga (2012-07-24 12:04:03)
Спасибо вам, дамы, за такие слова. Они помогают писать дальше в минуты сомнений. Но отвечу всем по очереди, с вашего позволения.
Я читала много фанфиков по ГП, но могу с точностью сказать, что этот станет одним из любимых в фандоме.
Вы мне исключительно льстите. Я хотела тогда, помню, написать этакого "серого человечка", небольшой винтик в огромной машине, из-за которого может всё порушиться, а может - заработать с новой силой. Вы своим отзывом показали, что мне это удалось.
Спасибо, фик очень понравился.
Алёна, рада, что тебя он тронул. Долго хотелось вернуть Фреда, и долго я не могла написать этот фик, потому что вернуть его нужно было правильно.
чувствую, что буду частенько заглядывать на твои мини ...
Что ж, пусть следующий фик будет здесь специально для Вас. И в контраст к первому - с юмором.
Фандом: "Гарри Поттер"
Название: "Всем счастливого Рождества!"
Рейтинг: G
Тип: джен
Жанр: Comedy/Vignette/General/Humor
Герои: Гарри Поттер, Рон Уизли, Драко Малфой, Северус Снейп, Альбус Дамблдор, Долорес Амбридж.
Сюжет: Устав придумывать поздравления для многочисленных подопечных по ОД, Гарри Поттер решает воспользоваться заклинанием.
Примечание автора: не одного же Снейпа на эксперименты тянуло:)
* * *
— Гарри, Гарри, взгляни, что пишет Гермиона! – Рон с блестящими от восторга глазами слетел с лестницы, ведущей в спальни мальчиков.
Из всего пятого курса Гриффиндора только они двое остались на каникулы в замке – они, да ещё Симус Финниган, который, впрочем, по-прежнему избегал Гарри. Да и сейчас тоже отсутствовал.
— Чего там? – спросил Поттер, нехотя отрываясь от изобретения текстов для рождественских открыток.
— Она – гений! – воскликнул Рон.
— Говори по существу, а? – попросил Гарри, недовольный тем, что ему сбили настрой. – Мне ещё половине ОД надо что-то выдумать…
— В том-то и фокус!
Видя, что его лучший друг не намерен говорить понятнее, Гарри Поттер медленно поднялся из кресла, наводя на лицо, как он надеялся, самое суровое выражение.
— Эй, Гарри, ты чего?... Живот прихватило, что ли? – испугался Рон.
— Нет, блин! С этими поздравлениями я уже смозолил все мозги, так что либо говори, что хотел, либо садись помогать! – возмутился Гарри.
— Не знал, Поттер, что у вас есть мозги, — протянул Рон, довольно неплохо копируя манеру речи Снейпа, и начал рассказывать: – Ладно, слушай… – в следующее мгновение ему пришлось уворачиваться от метко пущенной в него диванной подушки. – Эй! Я же пошутил!
— За такие шуточки… — проворчал Гарри. – Продолжай!
— Ну так вот: она придумала Заклинание Рассылки!
— Чего? – удивился Гарри. – Как Гермиона могла его придумать, если оно уже существует?
— То есть? – не понял Рон.
— Письма, которые приходят летом. Думаешь, МакГонагалл каждое письмецо вручную пишет и совам к лапкам привязывает?
— Э-э-э, да знаю я про него! – отмахнулся Рон. – Гермиона новое изобрела! Рождественское!
— Это как?
— А вот так: произносишь слова, взмахиваешь палочкой, и заклинание отправляет все подарки и поздравления адресатам! Само! И текст для открыток тоже само придумывает!
— Ничего себе… — обалдело выдохнул юноша.– Признаюсь, такого я даже от нашей Гермионы не ожидал!
— Может, попробуем?
— Ещё спрашиваешь! Что нужно сделать? Что она пишет? – Гарри просто сгорал от любопытства.
— Слова заклинания: «Лóрем нóбис óмнибус!»… Где-то тут она что-то писала про взмах палочкой… — бормотал Рон, ища глазами в тексте нужную фразу. – Ага! Вот оно: «…круговое движение прямо над головой».
— Это что – как нимб у ангелов рисуют? – предположил Гарри.
— Наверное, — пожал плечами Рон.
— Давай, я первый!
— О’кей. Погоди… — запнулся Уизли. – Может, сначала покажем заклинание Дамблдору? Оно, конечно, Гермионина работа… Но ведь всякое бывает…
Гарри взглядом пообещал другу, что, сходив к директору, тот будет самостоятельно разбираться с двойным набором открыток. Фантазии больше не хватало ни на что. Выдумать ещё два десятка разных поздравлений он был не способен. Несколько раз повторив про себя слова заклятья, он сосредоточился и, подняв над головой палочку, очертил ей полный круг:
— Лóрем нóбис óмнибус!
По телу прокатилась знакомая горячая волна: волшебство свершилось. Это подтвердили и слова Рона:
— Ну ты, дружище, даёшь… С первого раза! Аж засветился весь!
— Не известно ведь, получилось ли… — ни с того ни с сего засомневался Гарри.
Но, как показали последующие события, всё получилось…
* * *
Первой ласточкой стал Симус Финниган, разбудивший Гарри с Роном неуверенным стуком в дверь.
— Это… Ну… Вы не спите?
— Уже – нет, — мрачно констатировал Рон.
Гарри старался не смотреть на Симуса: не хватало ещё Рождество начинать с очередной ссоры.
— Э-э-э… — Симус густо покраснел: он явно не готовился к этому разговору, а в последний момент растерял остатки храбрости. – В общем, прости меня, Поттер! И спасибо за открытку!
Гарри смог только пробормотать нечто невнятное и кивнуть. Такой ответ, по-видимому, удовлетворил Симуса, и он, смутившись, вышел из спальни.
— Странно… Я точно помню, что ему никаких открыток не отправлял… — ничего не понимая, помотал головой Гарри.
— Заклинание… - отозвался Рон.
— Прочитай-ка, что ещё про него пишет Гермиона, — повернулся к другу Гарри.
— Погоди, — Рон дотянулся до тумбочки, взял письмо и, поспешно отыскав нужные строки, стал читать: «…что, в теории, должно послужить отправке поздравлений и подарков всем, кого адресат знает лично. Сама пока не проверяла. У меня только расчёты – сами понимаете, не пойду на такой риск. Да и вам двоим не советую! Счастливого Рождества, ребята!».
— Ро-о-он! – простонал Гарри, представляя, от скольких случайных адресатов ему сегодня ждать «спасибо».
Всё-таки, какое счастье, что каникулы…
* * *
Рон насилу уговорил Гарри пойти завтракать. Вроде бы всё обстояло мирно. Гриффиндорцы, которые также проводили каникулы в замке, горячо благодарили его за тёплые слова поздравлений, которых он им прислал. Периодически подходил кто-то из хаффлпафцев или равенкловцев с теми же намерениями. Гарри одновременно ощущал неловкость и любопытство: всё-таки, пусть заклинание и хорошая идея для ленивых, но как-то неудобно слышать «Спасибо, Гарри!» но не знать точно, за что его благодарят. Что же он такое всем разослал-то?...
После того, как счастливая, улыбающаяся Чжоу расцеловала его и куда-то убежала вместе с Мариэттой, Гарри, сказав Рону, что будет ждать его на площадке для квиддича, удрал из Большого Зала. Из-за поступка девушки на него пялились все, кто там был. Юноша подумал: «Хорошо, хоть Малфой на завтрак не спустился… Интересно, почему?..».
Но, завернув за ближайший угол, понял, что это нехорошо. Совсем не хорошо…
— Поттер, скажи-ка мне, что это такое?
Глядя на заклятого врага, который с ехидной ухмылочкой на физиономии помахивал пестрой открыткой, Гарри почувствовал, как прирастает к месту… К счастью, Малфою в данный момент не требовалось участие собеседника в разговоре.
— Что бы мне конкретное тебе зачитать, Поттер? Чтоб поярче? Сам не подскажешь? Вот, например: «Видеть твою поганую рожу не могу». Это понятно. Я на твой счёт, чтоб ты знал, испытываю аналогичные эмоции. Или ещё: «С удовольствием бы скормил тебя и всю твою семейку Пушку». Кто такой Пушок, Поттер? Твоя домашняя зверушка? И вообще: где логика? Если рожу поганую мою видеть не можешь, как же ты меня кому-то скормишь? Ах да! Совсем забыл, что наш Великий Герой и логика – вещи взаимоисключающие. А последнюю фразу я и вовсе никогда не забуду: «…но всё равно очень тебя люблю и желаю тебе счастливого Рождества!». Ты знаешь, что я, как аристократ, обладаю весьма тонким вкусом, Поттер. Особенно, если это касается подобных шедевров. Но всё-таки уважь мою скромную персону и объясни. Что! Это! Было?!
Гарри не знал, смеяться ему или плакать. По лицу Малфоя, кроме искреннего недоумения и интереса к вопросу, ничего иного прочесть было нельзя. Про заклинание объяснять бесполезно…
— Поттер, поведай хотя бы что-нибудь: ты решил сменить ориентацию или окончательно спятил? Если второе, то я с радостью передам тебя в Мунго. А если первое – тут уж уволь, не ко мне.
Не успел Драко Малфой закончить свою фразу, как Гарри начало перекашивать от подступающего хохота. Ему было наплевать, что его оппонент думает по этому поводу, но сдерживать смех было вне человеческих сил.
— Поттер, ты издеваешься?!
Боясь, однако, что Малфой сейчас окончательно взбеленится, Гарри стал медленно пятиться задом и, как следствие, и врезался в подошедшего к ним Хагрида.
— Гарри, чой-то вы тут делаете, а?
— Да нет, Хагрид, ничего, — ответил юноша, тщетно пытаясь стереть идиотскую улыбку с лица. – Так, столкнулись…
Малфой тем временем незаметно для Хагрида покрутил пальцем у виска и пошёл прочь.
— Да, что на балбеса этого внимание-то обращать… Я чего хотел сказать-то: спасибо, Гарри, за открытку, и книга о драконах здоровская!
Книгу Гарри выбирал сам, поэтому с готовностью улыбнулся.
— И тебе спасибо за кошелёк. Клыки от карманников – круто придумано!
Хагрид прислал ему меховой бумажник с острыми дюймовыми клыками понятного назначения. Гарри не стал упоминать о том, что пока не придумал, как ему самому открыть сей предмет и не остаться без пальцев. Великан явно хотел сказать что-то ещё, но тут неудачливому поздравителю подумалось, что профессор Снейп тоже может выбрать именно этот момент и именно главные двери Большого Зала, дабы пройти к завтраку, и тогда придётся объясняться ещё и с ним…
* * *
Увы, эта мысль пришла слишком поздно. Едва успев попрощаться с Хагридом, Гарри явственно ощутил, как волосы у него на затылке встают дыбом. И не зря…
— Поттер, пройдёмте в мой кабинет.
Этот голос юный герой узнал бы из сотен – нет, из тысяч других голосов, потому как не пожелал бы встретиться с профессором зельеварения, даже если б тот пребывал в добром расположении духа (хотя Гарри сильно сомневался, что у Снейпа таковое имеется). Сейчас же, если его не обманывал слух, настроение у декана Слизерина было обычное – то есть отвратительное.
За четыре с половиной года пребывания в Хогвартсе Гарри Поттер успел уяснить, что спорить со Снейпом – себе дороже. Поэтому он собрался с духом и поплёлся следом за ним в подземелья. Пререкаться же сейчас было тем более невозможно – в столь дурацкой, созданной своими собственными руками ситуации. За весь путь, который показался юноше бесконечно долгим, он успел не единожды поклясться себе никогда и ни при каких условиях не использовать непроверенные заклятья, и уж тем более – изобретённые кем-то из однокурсников, пусть даже и Гермионой Грейнджер. Наконец, они достигли кабинета зельеварения, и Гарри, заметив лежащую на углу стола яркую открытку, мысленно попрощался с жизнью. Исходя из того, что зачитал Малфой, послание Снейпу должно было оказаться ещё хлеще…
Зельевар долгое время молчал, измеряя шагами кабинет; лицо его при этом было скрыто сальными прядями, которые Гарри в его нынешнем положении остро напомнили рваные края плащей дементоров Азкабана. Надо сказать, что и сам Снейп сейчас походил на одно из этих малопривлекательных существ – от него исходила такая ощутимая волна отрицательных эмоций, что, казалось, ничего радостного в этой жизни горе-поздравителю уже не светит. Гарри уже почти отважился обратиться к профессору, но тот заговорил сам. Медленно, растягивая слова, каждое из которых было пропитанно ядом.
— Нужно сказать, Поттер, что я никогда не ошибался по поводу вашего ко мне отношения – сколько бы наш дражайший директор не пытался меня переубедить. Я имел немало возможностей удостовериться в этом лично, тогда как Дамблдор всегда основывался лишь на своих представлениях о том или ином человеке, а не на опыте…
То, что Снейп назвал его и директора по фамилиям, не употребив обычных «мистер» и даже «профессор», показывало, что он взбешён до крайности. А зельевар продолжал:
— Я сейчас не стану приводить конкретные примеры, Поттер, однако скажу вам несколько важных вещей. Я не надеюсь, что вы запомните их, но все же постарайтесь. Я не буду переходить на личности, иначе наша беседа затянется, а я не испытываю никакого желания пребывать в вашем обществе дольше необходимого. Так вот. Во-первых, Поттер, оскорблять людей – невежливо. Сомневаюсь, что вы об этом знаете, но к пятнадцати годам пора бы уже. Оскорблять преподавателя вашей школы – неразумно, а человека, который вполне способен незаметно для окружающих отправить вас на тот свет – небезопасно. Впрочем, понятия о вежливости, разуме и безопасности у вас отсутствуют, и меня это никогда не удивляло. Вы — истинный сын вашего покойного батюшки.
Гарри, с самого начала решил молча выслушать всё, что Снейп ему скажет, с каким бы выражением лица, каким бы тоном это ни было сделано, но оскорбления в адрес отца вынести не смог. Он уже открыл рот, чтобы ответить, как дверь кабинета распахнулась и вошла Долорес Амбридж. Её слегка растрёпанная прическа и разъярённое лицо говорили слишком о многом, чтобы у юноши возникли сомнения по поводу цели её визита…
— В чём дело, профессор Амбридж? – поинтересовался Снейп.
Словно только что его заметив, женщина нацепила на лицо слащавую улыбочку и промурлыкала:
— Профессор Снейп, видите ли, мне сообщили, что Поттер находится здесь. Позвольте, я его у вас украду: мне крайне необходимо с ним переговорить.
— Не позволю.
Амбридж уже протянула руку, чтобы схватить Гарри за запястье и увести прочь, как до неё дошёл смысл сказанного зельеваром.
— Простите, что? Вы мне перечите, Северус?
Тон её стал ещё слащавее, и Снейп едва заметно поморщился. Гарри подумал, что едва заметно для него – это демонстративно для декана слизеринцев, и, догадываясь, что тот сознательно бесит Амбридж, впервые в жизни был с ним в какой-то мере солидарен.
— Нет, госпожа инспектор. Но, насколько мне известно, вы, как и я, в числе прочего – подчинённая директора этой школы. Я исполняю его приказ – провести с мистером Поттером профилактическую беседу. Профессор Дамблдор распорядился, чтобы эта беседа состоялась именно сейчас, и, поскольку я ещё не закончил, то не могу отпустить студента. Уверяю вас, мне это не доставляет ни малейшего удовольствия, а даже наоборот, поэтому мистер Поттер окажется в вашем распоряжении настолько скоро, насколько это возможно. Но, увы, не сейчас.
Вот теперь Гарри уже не предполагал, а совершенно точно знал, что Снейп над Амбридж издевается. Поняв это, он ощутил прилив симпатии к профессору зельеварения и тут же поразился самому себе: он ведь ещё несколько минут назад ненавидел этого человека, наверное, больше всех на свете! Однако что-то в глубине души подсказывало юноше, что ехидный зельевар не отказался бы взглянуть на то, что написано в открытке, пришедшей Генеральному инспектору Хогвартса…
Неизвестно, что Амбридж ответила бы Снейпу на его тираду: лицо у неё успело сменить самые разные цвета и оттенки, но в миг, когда она собралась заговорить, в камине появилась голова профессора Дамблдора, которая, отыскав взглядом инспектора, произнесла:
— О! Долорес! А я как раз искал вас! Вернее, вас искал министр. Поднимитесь, пожалуйста, скорее в мой кабинет – кажется, Корнелиус спешит. – Дамблдор позволил себе слабо усмехнуться и посмотрел на Снейпа. – Вижу, Северус, вы уже приступили. Надеюсь, вы не забудете о главном. Гарри, мой мальчик, спасибо тебе за чудесную открытку! – добавил директор и исчез.
Амбридж надулась – так, что казалось, будто она вот-вот лопнет. Снейп, бросив на неё взгляд исподлобья, развёл руками. Наблюдая за всем этим, Гарри боялся одного – снова расхохотаться, как при Малфое. Наконец, преподавательница Защиты, фыркнув, выскочила, и Гарри с зельеваром остались наедине.
— Похоже, вам весело, Поттер.
Его словно холодной водой окатили. Стараясь придать своему лицу самое приличное выражение, Гарри для пущей убедительности помотал головой. Кажется, подействовало.
— Что ж, в таком случае продолжим. Что было во-первых, я вам уже объяснил. Переходим к следующему пункту. Во-вторых, не стоит изъясняться в…кгхм…тёплых чувствах к человеку, с которым вы находитесь, мягко скажем, в плохих отношениях.
Гарри, из последних сил сдерживал рвущийся наружу смех, сжал кулаки и закусил губу. Только бы дотерпеть… Слушать, главное – слушать и не засмеяться…
— В-третьих, крайне странно сочетать такие объяснения с выражениями неприязни, как это сделали вы. За такое вас могут сдать в специальное отделение в больнице Святого Мунго…
«Опять про Мунго» — крепясь, подумал Гарри и прослушал несколько слов.
— И, наконец, в-четвёртых. Вполне закономерно, Поттер, что вы унаследовали таланты и пристрастия вашего родителя – в том числе и его любовь к глупым шуткам. Однако посмею предположить, что даже он не стал бы отправлять нечто подобное, — на этих словах Снейп впервые взял со стола открытку и помахал ей в воздухе, — Тёмному Лорду.
Впоследствии, рассказывая Рону, а потом Гермионе обо всё произошедшем, Гарри думал, что, скорее всего, в тот момент не выдержал бы и зарыдал от смеха… Но тут…
БАБАХ!!!
Наверху, прямо над кабинетом зельеварения, что-то взорвалось с оглушительным грохотом. С потолка посыпалась штукатурка. Снейп пулей вылетел из кабинета, бормоча что-то про директора Хогвартса и «чёртово разрешение на фейерверки в замке». Вспоминая вчерашние хитрые, лукавые лица близнецов Уизли, Гарри сообразил, кого ему благодарить за спасение, и вышел вслед за профессором. Денёк обещал быть весёлым.
* * *
– Получается, открытки пришли всем, кого ты знаешь лично и в отношении кого ты испытываешь какие-либо эмоции, — произнесла Гермиона, что-то отмечая на пергаменте, который держала в руках. – Не понимаю, где же я ошиблась: по всем расчётам получалось выразительное поздравление плюс искреннее отношение к адресату… Что такое, мальчики? – спросила она, подняв голову на друзей – багрового от смеха Рона и зелёного от злости Гарри, — Вам нехорошо?
Отредактировано raliso (2012-07-25 15:30:26)
raliso, нет, я не льщу. Поверьте мне. Я на самом деле оч много читаю вразных фандомах, и по прошествию времени у меня остается 2-3 фика, которые мне оч понравились. Вот Ваш фик идет в эту копилку. Хотя я люблю пар Рон/Гермиона и всегда читала только о ней 
Кстати, со мной можно на "ты"
"Всем счастливого Рождества!"
Рональд, это такой Рональд. Нет бы, чтобы сначала дочитать письмо до конца, понять его. Нееет, мы сразу бежим на помощ другу Обожаю этого обжору 
Ну а письмо Малфою и Вол-де-Морту 
Я плакала от смеха вместе с троицей, спасибо
"Всем счастливого Рождества!"
... ааааа.... 
raliso, это просто блеск!...
... у тебя отлично получется передать атмосферу Роулингского мира... такое ощущение, что читаешь авторское продолжение, а не любительский фанфик... абсолютно все персонажи узнаваемы, даже если ты им уделила всего пару строк...
... я боюсь даже представить себе, что там напожелал Волдеморту Гарри... 
а драгоценной семейке Дурслей?...
... ты просто молодчина!... принимай от меня букетик!...
... пы.сы... и давай уж выпьем на брудершафт!... 
заодно отметим твое новоселье ...
Отредактировано Liga (2012-07-25 14:41:05)
Фандом: "Гарри Поттер"
Название: "Необычное Рождество Лорда Волдеморта"
Рейтинг: G
Тип: джен
Жанр: Comedy/Vignette/General/Humor
Герои: Лорд Волдеморт, Северус Снейп.
Сюжет: Гарри - Лорду. Вернее, Гермионино заклинание - Лорду.
Примечание автора: Ох, девчат, раз уж такая песня - ловите! Пару бокалов, что называется... Пока настроение самое то.
* * *
Северус Снейп, не отводя взгляда и не ослабляя ментального блока, внимательно смотрел на своего повелителя. Зачем Тёмный Лорд вызвал его, да ещё и в Рождество? Оставалось только ждать, грянет ли гром на этот раз. Волдеморт тем временем ходил взад-вперёд, задумчиво нахмурившись. Наконец, он заговорил:
— Северус, я хочу, чтобы ты помог мне разрешить одну проблему.
Снейп ждал.
— Видишь ли… — Волдеморт на секунду замолчал, доставая небольшой, сложенный вчетверо пергамент; затем развернул его и начал читать: — «Дорогой Том!»…
«Он, что, позвал меня для того, чтобы я слушал его личную переписку?» — возмутился Снейп, но тут же прогнал эту мысль подальше. Ещё услышит… А Лорд продолжал:
— «Ты сыграл в моей жизни не самую последнюю роль, а потому занимаешь мои мысли гораздо чаще, чем я бы того хотел…»
«Это мужчина? Может, кто-то из старых врагов Тёмного Лорда? Но тогда бы он не стал писать «Дорогой Том». Но, определённо, это кто-то, кто знает его очень хорошо» Эту мысль Снейп скрывать не стал: в конце концов, Волдеморт хотел знать его мнение.
— «Я ненавижу тебя, и буду ненавидеть, пока смерть не разлучит нас…»
«Обычно так в признаются в любви» — прокралась в разум Снейпа непрошенная мысль; но он тут же зашвырнул её подальше. Благослови Моргана, чтобы Лорд не заметил…
— «С твоей жестокостью сравнится только твоё непомерное тщеславие…»
«Вот глупец! Это и так все знают, но чтоб писать лично… Это либо сумасшедший, либо самоубийца, либо… молокосос… Настолько безмозглый мне известен лишь один! Помнится, мне сегодня пришла с открыткой подобная чушь. Но откуда Поттеру знать адрес Тёмного Лорда?...» На лице Волдеморта промелькнула усмешка, и душа Снейпа на мгновение ушла в пятки: «Неужели я прав?».
— «Впрочем, оно сыграло с тобой злую шутку. В своей погоне за бессмертием ты превратился в бледную безносую лягушку»
Волдеморт читал эти строки ровным, безразличным тоном. Снейп окаменел от ужаса: «Ну что за идиот? Самому жить надоело — так о других бы хоть подумал, прежде чем присылать такое!».
— «Хоть я и не вхожу в круг твоих самых близких почитателей, всё же хочу выразить надежду, что твоё Рождество будет весёлым»
«…»
— «С любовью, Гарри» — Волдеморт с интересом посмотрел на своего застывшего в изумлении слугу: — Подожди, Северус, это ещё не конец.
«Великий Мерлин! Лучше бы я ошибся… Ну, погоди, Поттер, вот выберусь отсюда!... — в душе зазвенел непрошенный колокольчик: «ЕСЛИ выберешься»; Северус слегка помотал головой, прогоняя наваждение. — «Никакого чувства меры!»
— «P.S. С нетерпением жду нашей следующей встречи»
«Ему что — мало?!»
— Слышал?! — прошипел Волдеморт, заставив Снейпа от страха прирасти к полу. — До чего же обнаглели мои враги! — и добавил более спокойно: — Итак, что ты можешь мне предложить?
— Огневиски, мой лорд, — Снейп пошёл ва-банк, решив, что хуже уже не будет.
Тёмный Лорд посмотрел на него с удивлением, но протянутую бутылку взял. Северус Снейп мысленно благословил любовь Дамблдора к мерзкой сладкой медовухе, заставившую его прихватить выпивку из своих запасов.
* * *
Бессовестная выходка Поттера не давала Лорду Волдеморту уснуть, и он решил попытаться найти покой в бутылке. В этой жизни он ещё ни разу не пил спиртного. Что ж, какое-то разнообразие никогда не помешает. Огневиски обжигало горло. Немного привыкнув к новым ощущениям, Лорд сделал второй глоток. Потом третий, четвёртый, пятый…
«Ммм… Зря я не позаботился о закуске» — подумал Волдеморт, теряя связь со внешним миром.
Но дерзкий мальчишка не оставлял его и во сне. Волдеморт, выбиваясь из сил, гнался за Поттером по незнакомому магловскому кварталу, а тот, кажется, без особого труда убегал, успевая на ходу корчить рожи и паясничать. Лорд был даже лишён возможности заколдовать поганца — палочка куда-то подевалась… Тут Поттер заскочил в проезжающий трамвай и, оголив пятую точку, прижался ей к заднему стеклу. Опешив от неслыханной наглости, Волдеморт не заметил, как запутался в полах собственной мантии и, потеряв равновесие, повалился на каменную мостовую.
Рывком выпрямившись в кресле, Лорд всё ещё ощущал лбом холодные камни лондонской брусчатки. Страшно клонило в сон, но Волдеморт решил больше сегодня не ложиться — а то мало ли что…
Рывком выпрямившись в кресле, Лорд всё ещё ощущал лбом холодные камни лондонской брусчатки. Страшно клонило в сон, но Волдеморт решил больше сегодня не ложиться — а то мало ли что…
Гарри-таки своего добился.... Тёмному Лорду не до сна, а невыспавшийся враг не так опасен.
Что бы мне конкретное тебе зачитать, Поттер? Чтоб поярче? Сам не подскажешь? Вот, например: «Видеть твою поганую рожу не могу». Это понятно. Я на твой счёт, чтоб ты знал, испытываю аналогичные эмоции. Или ещё: «С удовольствием бы скормил тебя и всю твою семейку Пушку». Кто такой Пушок, Поттер? Твоя домашняя зверушка? И вообще: где логика? Если рожу поганую мою видеть не можешь, как же ты меня кому-то скормишь? Ах да! Совсем забыл, что наш Великий Герой и логика – вещи взаимоисключающие. А последнюю фразу я и вовсе никогда не забуду: «…но всё равно очень тебя люблю и желаю тебе счастливого Рождества!». Ты знаешь, что я, как аристократ, обладаю весьма тонким вкусом, Поттер. Особенно, если это касается подобных шедевров. Но всё-таки уважь мою скромную персону и объясни. Что! Это! Было
МАЛФОЙ!!!!! Мы все знаем как ты любишь Гарри! Так что не надо прикидываться недовольным!
— «С любовью, Гарри»
Ну все, бедный Волен-де-Морт. Он просто в шоке. И что теперь делать с Гарри? Как можно убить своего врага, который признается тебе в любви? 
— «P.S. С нетерпением жду нашей следующей встречи»
да, письмо от Гарри взбудоражили чувства имя того, кого нельзя произносить. Он теперь думает, что делать, куда сбежать, чтобы Гарри не нашел 
Спасибо за классный юморной фанф 
Скажу по страшному секрету - эту вещицу мы с подругой писали под утро после Рождества:) И абсолютно трезвые. Но представляю вашему вниманию ещё одну мелочь.
Фандом: "Гарри Поттер"
Название: "Меры безопасности"
Рейтинг: G
Тип: джен
Жанр: Missing scene/Vignette/Humor
Герои: Гарри Поттер, Альбус Дамблдор, Гораций Слагхорн, Северус Снейп, братья Криви, Артур и Молли Уизли, Руфус Скримджер, Перси Уизли.
Сюжет: Все помнят, что в начале второй войны всем гражданам магической Британии разослали брошюрку...
Примечание автора: в некотором роде "Банановая шкурка"... И скорее не юмор - а так, нитка в картину на ковре.
* * *
—Сэр, мне прислали с совой брошюру Министерства магии, насчёт того, какие меры принимать на случай нападения Пожирателей смерти…
* * *
Гарри Поттер проснулся поздним вечером, разбуженный министерской совой. Крупная пёстрая неясыть недовольно царапала когтистой лапой закрытое окно. Гарри поспешно вскочил, открыл его, забрал письмо, отблагодарил пернатую почтальоншу, дав ей немного совиных вафель, и стал торопливо вскрывать конверт. Нет! Это не результаты экзаменов! Не могут они придти так быстро! Но вдруг…
Надеждам молодого волшебника было не суждено оправдаться – внутри лежала роскошно оформленная фиолетовая брошюра, которую венчало золотое, с витиеватыми буквами заглавие: КАК ЗАЩИТИТЬ СВОЙ ДОМ И СЕМЬЮ ОТ ТЕМНЫХ ИСКУССТВ. Поморщившись от излишней вычурности, Гарри всё же открыл брошюру и углубился в чтение.
* * *
Профессор Гораций Слизнорт был уже далеко не молод и весьма тучен. Вернее, бывший профессор – ведь он не преподавал уже полтора десятка лет, хотя в последнее время задумывался о том, что в Хогвартсе, вне всяких сомнений, было бы безопаснее. Преклонный возраст и не самое крепкое здоровье во все времена и у всех народов ничуть не способствовали переездам с места на место, но Слизнорт, вопреки этому, опять собрался переезжать. Причиной тому был инстинкт самосохранения, и навеянное им категорическое нежелание встречаться с одним бывшим учеником или его соратниками. Каким образом министерская брошюра, вещавшая о безопасности в нынешнее неспокойное время, нашла его, Слизнорт не знал. И даже не строил догадки. Он только ускорил сборы, раздражённо решив, что прочитать тридцать страниц успеет и потом, а вот сматывать удочки при таком раскладе лучше сейчас.
* * *
Дом в Паучьем Тупике, в котором Северус Снейп проводил когда-то свои летние каникулы и детство, всегда навевал самые дурные воспоминания. И сейчас, когда зельевар вынужден был переехать сюда на июль и август, от чего воздерживался уже много лет, его настроение было ещё более отвратительным, чем при встречах с любимицей Лорда Беллатрисой Лестрейндж. Присутствие Хвоста, мерзкого предателя и просто жалкого и ничтожного человека, тоже не добавляло радости. Северус не знал, что несколько дней спустя столь неприятная ему дама заявится в гости, сопровождая свою младшую сестру, а потому неторопливо распечатывал фиолетовый конверт со штампом Министерства Магии. Когда же в руки двойному шпиону, а по совместительству Пожирателю смерти и педагогу Хогвартса выпала нелепая пёстрая брошюрка, он – впервые за очень долгое время — был готов расхохотаться. Что бы там ни говорили Поттер и его дружки, чувство юмора у Северуса Снейпа, безусловно, было.
* * *
— Колин, Колин, смотри, это из Министерства! – радостно воскликнул Деннис Криви, размахивая перед старшим братом двумя пухлыми сиреневыми конвертами.
Тот оторвался от своего любимого фотоаппарата и, спрыгнув с высокого стула, забрал один из конвертов. Потратив на краткое ознакомление с брошюрой около получаса, мальчик серьёзно сказал:
— Это хорошо, что они начали действовать, Ден. Только маме не говори ничего, ладно?...
* * *
Том, хозяин «Дырявого котла», в мирное время весьма популярного заведения в волшебном сообществе Лондона, досадливо плюнул, просмотрев министерскую брошюру. Что ему война?... Трактир как стоял, так и будет стоять. Однако после подобных рассылок люди начинают сидеть по домам, боясь высунуть нос, и посетителей у него почти не бывает. Так и разориться недолго.
* * *
— Смотри, Молли, — сказал Артур Уизли жене, — Скримджер не сидит сложа руки.
— Он только делает вид, и всё, — сердито откликнулась она, косясь на лежащий на столе конверт.
Мысли о сыновьях не давали ей покоя. Почему Фред и Джордж никак не хотят оставить свою глупую и небезопасную идею с магазином? Почему Перси так и не ответил на последнее письмо?...
* * *
Нарцисса Малфой брезгливо бросила нераспечатанный конверт на столик и со злостью заперла дверь, велев домовику сообщить сыну, чтоб ужинал один, потому что у неё болит голова. Да будь оно проклято, это Министерство!
Она лишь единожды сталкивалась с дементорами, но воспоминаний об этом было не стереть, и кому какое дело, что их сейчас не было в Азкабане, кому какая разница, что ту тюрьму, в которой находится её муж, она никогда не видела наяву… Кому какая разница… Бесполезность и бессмысленность всего: этой войны, действий Министерства, шагов Тёмного Лорда… При виде официального письма всё это сплелось в дикий клубок, от которого хотелось кричать в голос. Но нельзя – у Нарциссы был сын, самое главное в её странной и холодной жизни.
* * *
Альбус Дамблдор собирался покидать кабинет, когда получил сову – надо же – лично от новоявленного министра магии. Этот чиновник не вызывал у директора Хогвартса ни капли уважения, и брошюра, принесённая совой, только укрепила его точку зрения. Бросив конверт в ящик стола, где уже без малого двадцать лет покоился точно такой же, старый волшебник, кивнув в знак прощания портретам предшественников, вышел.
* * *
—Я тоже получил такую брошюру,— сказал Дамблдор, продолжая улыбаться.— Ты нашёл в ней что-нибудь полезное?
* * *
— И еще, господин министр…
— Да, мистер Уизли? – Скримджер терпеливо поднял глаза на своего помощника.
— Я думаю, будет нелишним разослать людям что-нибудь вроде описания мер безопасности, кратких рекомендаций о том, как себя вести в экстренных случаях, — высказал Перси идею, волновавшую его уже несколько дней.
— Хорошо, мистер Уизли, — одобрительно кивнул министр. – Даю вам на разработку…скажем, сутки. Подключите людей из соответствующих отделов.
— Спасибо за доверие! – молодой волшебник вытянулся в струнку, думая в это время уже совсем не о полученном задании, а о письме матери, пришедшем накануне – очередном письме, на которое он не ответит.
Отредактировано raliso (2012-07-27 12:14:01)
эту вещицу мы с подругой писали под утро после Рождества:) И абсолютно трезвые.
обычно мы с Аленкой пишем так же (на трезвую голову), но... Стеб получается отменным 
"Меры безопасности"
Да, интересно было почитать как люди реагируют на ненужную брошуру. Сколько людей, столько и ситуаций и отношений к этому.
— Спасибо за доверие! – молодой волшебник вытянулся в струнку, думая в это время уже совсем не о полученном задании, а о письме матери, пришедшем накануне – очередном письме, на которое он не ответит.
Вот эта фраза взяла за душу. Я Перси книгах больше представляла типичным эгоистом, которому плоевать на всех, кроме себя. Для которого важно, чтобы мир крутился вокруг него и только так. Эта фраза улучшила мое мнение о нем. Спасибо 
обычно мы с Аленкой пишем так же (на трезвую голову), но... Стеб получается отменным
точно-точно! на абсолютно трезвую голову!
Я думаю, будет нелишним разослать людям что-нибудь вроде описания мер безопасности, кратких рекомендаций о том, как себя вести в экстренных случаях, — высказал Перси идею, волновавшую его уже несколько дней
Обычная, стантадартная техника безопасности переполошила кучу народа...как это жизненно
точно-точно! на абсолютно трезвую голову!
Когда фанаты чего-нибудь собираются вместе да ещё и чтобы что-нибудь написать - тут уж никакой алкоголь не нужен. 
Я Перси книгах больше представляла типичным эгоистом, которому плоевать на всех, кроме себя.
Мне вот эта картинка очень нравится и кажется здесь в тему. Кто автор, увы, не знаю, но творения его (или её?) люблю.
Вы здесь » МИР ТВОРЧЕСТВА » Фанфикшен » Мини по ГП от raliso
Написать администратору